Поговорим о причинах
(продолжение)
Появление опиума в Китае датируется IX веком.1 Его экспортируют в страну исключительно как лекарственное средство сначала арабы, затем португальцы и испанцы. После разгрома испанской Непобедимой армады в 1588 году Соединенные провинции Нидерланды получили контроль над далекими заморскими территориями и благодаря необычайно предприимчивым Ост- и Вест-индским компаниям захватили колонии на в Юго-Восточной Азии (начав с захвата португальских владений) и в Америке. Нидерландская Ост-индская компания (ОИК), основанная в 1602 г., пользовалась монополией торговли в бассейнах Индийского и Тихого океанов. ОИК выдерживала конкуренцию со стороны англичан и созданной ими Ост-индской компании двумя годами раньше, и направляла большие грузы пряностей и прочих экзотических товаров в Европу. Торгуя на Филиппинах и в Южном Китае в начале XVI века, испанцы начали завозить туда табак. Переняв торговлю, голландцы продолжают не только завозить табак, но и вводят обычай добавлять в табак опиум, считая это верным средством борьбы с малярией. Китайцы же восприняли его как способ опьянения. От курения табака с опиумом до курения чистого опиума был один шаг. И этот шаг помогла сделать Британская Ост-индская компания.
Не смотря на то, что опиум был известен в Европе с середины XVI века благодаря врачу и алхимику эпохи раннего Возрождения - Парацельсу (1490–1541) в виде лекарственных форм под названием “Лауданум” и “Анодинум”, первые большие партии опиума были завезены в Англию из Бенгалии в 1683 году кораблями Британской Ост-индской компании для пробы 2 - посмотреть, будет ли он также хорошо продаваться, как в Китае. Сегодня это называется “пробным маркетингом” нового продукта. Этот эксперимент закончился полным провалом. “Низшие классы” британского общества решительно отвергли курение опиума. Британской Ост-индской компании не оставалось ничего другого, как расширять податливый и восприимчивый китайский рынок, уже подготовленный испанцами, португальцами и голландцами. Широкомасштабная опиумная торговля в Китае началась с создания “Китайской внутренней миссии”, финансируемой Британской Ост-индской компанией и внешне представлявшей собой общество христианских миссионеров, которые на деле были “рекламными агентами”, занимавшиеся продвижением нового продукта, то есть опиума, на рынке. После того, как миссионеры из “Китайской внутренней миссии” пробные пакетики и показывать, как надо курить опиум, в Китай стали прибывать огромные партии этого наркотика. К началу XVIII века в Китае настолько сильно развилось опиокурение, что оно приняло бедственный характер. Миллионы китайских бедняков находили в курении опиума средство, чтобы на время убежать от действительности. Опиумные притоны стали расти по всему Китаю как грибы. В чайной торговле поначалу тоже было не все гладко. Китай продавал чай исключительно за серебро, возить которое через три океана англичанам было невыгодно. В Китай из Индии стали возить опий, продавать его китайцам за серебро, а этим серебром стали расплачиваться за чай. Все получалось просто замечательно - в Китай приходили корабли с “травой”, из Китая уходили корабли с “травой”. Только “трава” была разной…
Об объемах такой торговли можно судить по тому, что с 1700 по 1721 год ввоз чая в Англию возрос в пятьдесят раз, учитывая и то, что с 1684 года по 1784 год в Англии, в результате лоббирования торговцами кофе и пива, действовали очень высокие пошлины на ввозимый чай, что привело к увеличению стоимости напитка в пять с лишним раз. К тому же, до 1784 года, когда английский парламент почти в десять раз снизил пошлины, чай считался лечебным напитком. Подешевев, он стал массовым напитком (выделено мной, В.Л.).
Ввиду массового характера опиокурения, поставившего Китай уже в бедственное положение, эдиктами императоров Юнг Чиня (1729), а затем Киа Конга (1800) запрещаются продажа опия для курения и содержание курилен в Китае. Невзирая на законы, Англия и Голландия в погоне за прибылью (выделено мной, В.Л.) продолжают контрабандный ввоз в Китай огромных количеств опиума. Таким образом, не запрет, как утверждают познеры, михельсоны, левинсоны, затесавшиеся туда же тимофеевы и прочие либерально настроенные граждане, является “выгодностью” торговли наркотиками. “Выгодностью” наркоторговли является погоня за прибылью. И до сих пор остается справедливым тезис К. Маркса о том, что "при 10% прибыли капитал ведет себя вяло, при 50% он оживляется, при 100% он положительно готов сломать себе голову, а при 300% нет такого преступления, которого бы не совершил капитал". И эти преступления ради погони за прибылью совершались, совершаются и будут совершаться, как это ни прискорбно звучит, несмотря ни на какие запреты. Это очень убедительно продемонстрировала и продолжает демонстрировать история. Даже не взирая на Указ “Юнг Чинь”, запрещающий импорт опиума, Британской Ост-индской компании удавалось сохранять опиумную позицию в китайских таможенных реестрах более 100 лет, вплоть до развязывания первой англо-китайской опиумной войны (1839-1842) из-за того, что “китайское правительство уничтожило большой груз опиума, принадлежавший британским и американским торговцам (но не просто каким-то торговцам, а Британской и Американской Ост-индским компаниям, поскольку монополия на торговлю опиумом принадлежала БОИК, - прим. В.Л.). Британия победила и по Нанкинскому договору 1842 г. получила, в числе прочего, права на использование портов Гонконга в качестве компенсации за уничтоженный груз опиума. Торговля продолжалась и в 1856 году привела ко второй опиумной войне (Воспользовавшись происходившей в Китае гражданской войной (Тайпинское восстание), Англия в октябре 1856 начала военные действия против Китая в районе г. Гуанчжоу. В начале 1857 к ней присоединилась Франция. В конце декабря 1857 англо-французские войска овладели Гуанчжоу. Весной 1858 военные действия были перенесены на территорию столичной провинции Чжили. В мае 1858 англо-французская армия захватила порт Дагу и, угрожая наступлением на Тянь-цзинь и Пекин, принудила китайское правительство подписать кабальные Тяньцзиньские договоры с Англией и Францией: Тяньцзиньский англо-китайский договор 1858 и Тяньцзиньский франко-китайский договор 1858. Через год Англия и Франция, рассчитывая добиться новых уступок от Китая, возобновили военные действия. В августе 1860 англо-французские войска захватили Тяньцзинь, в октябре 1860 - Пекин, китайскому правительству были навязаны новые кабальные договоры: Пекинский англо-китайский договор 1860 и Пекинский франко-китайский договор 1860. А.-ф.-к. в. 1856-60 - важная веха на пути превращения Китая в полуколонию)3. Эта вторая опиумная война закончилась в 1858, и по условиям Тиенсинского договора Китай продолжал импортировать опиум, но мог устанавливать большие таможенные пошлины. Торговля опиумом сократилась и в конце концов прекратилась только в начале двадцатого века, когда во всем мире началась кампания за разрешение использования наркотиков только в медицинских целях (как обезболивающие препараты)”.4
Ну, да. Все государства зажили дружно и счастливо, стали неукоснительно соблюдать международные договоренности и торговля героином прекратилась. Как бы не так. Лукавят, скажем мягко, авторы бестселлера “Наркотики и общество”, говоря, что торговля опиумом прекратилась только в начале двадцатого века. Она и не думала прекращаться ни в конце двадцатого века, ни в начале двадцать первого – иначе не было бы сейчас этой проблемы или не стояла бы она так остро перед мировым сообществом. Наивно предполагать, что потомки британских и голландских олигархических семей, сколотивших в свое время гигантские капиталы на опиумной торговле, могут отказаться от таких сверхприбылей. Просто дело в том, что в настоящее время торговля наркотиками, в частности героином, приняла другие масштабы, другой характер и иные формы. Дж. Колеман пишет: “От Колумбии до Майами, от “золотого треугольника” до “золотого полумесяца”, от Боготы до Франкфурта торговля наркотиками, в особенности торговля героином – это БОЛЬШОЙ БИЗНЕС, и он полностью контролируется сверху донизу несколькими самыми “неприкасаемыми” семьями в мире, и каждая такая семья имеет, по крайней мере, одного члена в Комитете 300. Это не мелкая торговля на углу, этот бизнес обеспечен большими деньгами и экспертами, чтобы его ход был гладким и беспрепятственным. Механизм, находящийся под контролем Комитета 300 в полной мере обеспечивает это.
Таких талантливых торговцев невозможно найти на углах и в подземных переходах Нью-Йорка. Конечно, уличные толкачи являются неотъемлемой частью этого бизнеса, но только в качестве временных продавцов. Временных потому что их иногда ловит полиция, некоторых иногда убивают конкуренты. Но что от этого меняется? Замена на эту работу всегда найдется.
Это не предмет интереса “Администрации по делам малого бизнеса”. ЭТО БОЛЬШОЙ БИЗНЕС, огромная империя этот грязный наркобизнес. По необходимости, в каждой стране им управляют с самых верхних эшелонов власти. Фактически сегодня это самое большое отдельное предприятие в мире, превосходящее все другие. То, что оно защищено сверху донизу, подтверждает факт, что, как и международный терроризм, его невозможно искоренить. Любому разумному человеку становится ясно, что управляют этим предприятием личности из числа самых влиятельных особ в королевских кругах, среди олигархов и плутократов, даже, если это и осуществляется через посредников”.5
Учитывая исторические аспекты развития наркотической проблемы и современное её состояние, можно с очень большой долей уверенности предположить, что за последние несколько веков сложился устойчивый рынок международной опийной торговли, как легальной, так и нелегальной, который контролируется влиятельными международными олигархическими кланами и сетью принадлежащих им по всему миру банков. Доходы от этой международной наркоторговли таковы, что ни одному государству в мире не под силу справиться с наркоэкспансией этой империи ни экономическими, ни политическими, ни репрессивными методами. Такова, к сожалению, действительность. Это, однако, не говорит, что нужно прекращать борьбу, покорно складывая руки, и отказываться от репрессивных мер к наркоторговцам и уж, тем более, не говорит за то, что необходимо идти на поводу каких-то познеров и либеральных экономистов, предлагающих легализацию наркотиков как “средство борьбы” с производителями. Анализ экономических статей, рефератов и высказываний различных либеральных экономистов и деятелей, подобных Познеру, показывает, что никто из них даже не представляет себе, что такое наркомафия, в противном случае, не мелькали бы в их высказываниях и статьях то “наркопроизводители” (являющиеся в своем большинстве нищими бесправными жителями местностей, выращивающих наркотические культуры), то “торговцы наркотиками”, занимающиеся уличной торговлей наркотиками в розницу или мелким оптом, которые на деле оказываются или самими потребителями, отрабатывающими долги, или членами мелких преступных сообществ (банд), которых великое множество в любой стране. Но, ведь, ни те, ни другие не могут быть мафией по определению. Да, они участвуют в этом криминальном бизнесе, но к мафии никакого отношения не имеют. Это, говоря другими словами, расходный материал, не влияющий ни на распределение прибыли, ни на стратегические капиталовложения, ни на тактические методы решения, возникающих у этой организации проблем. По сути – это “никто”. Ликвидируют одну банду – её место займет другая, посадят десяток мелких уличных торговцев – их место тут же займут другие. Не понимают этого, судя по всему, и в руководстве Госнаркоконтроля, отчитывающегося перед налогоплательщиками, что “поймано” столько-то и столько-то мелких наркоторговцев или наркокурьеров. А воз и ныне там. И получается, что с одной стороны обывателю “втирают” всякие “экономические” глупости и рассказывают сказки о лишении наркомафии её дивидендов с наркоторговли, подразумевая под наркомафией отдельные или связанные между собой криминальные сообщества, с другой стороны, торопятся отрапортовать об успешном освоении выделенных из госбюджета средств, периодически (для того же обывателя, чтобы видел проводимую “работу”) постреливая из пушки по воробьям.
Возвращаясь к утверждению либеральных экономистов, что свободная продажа наркотиков в аптеках по более низким ценам, чем это происходит сейчас при нелегальной торговле, приведет к тому, что она “ударит” по производителям, значительно сократив их доходы от незаконной продажи наркотиков и увеличив издержки их производства, можно оппонировать этому утверждению выдержкой из статьи “Запрещение наркотиков в США: издержки, последствия и альтернативы” видного представителя американского антипрогибиционистского движения Эсена Недельмана, что “поскольку внешняя экспортная цена наркотиков составляет лишь малую долю их розничных цен на территории США (на кокаин – 4%, на марихуану – 1%, на героин – менее 1%), то международные меры по контролю над наркотиками практически не влияют на уровень цен на потребительском рынке США”. 6 Это свидетельствует о том, что:
а) указанные процентные составляющие цен именно то, что имеют производители наркотиков;
б) наркомафия вряд ли имеет более 50% от розничных цен на наркотики, что “за глаза” хватает для обеспечения своей криминальной деятельности и сохранения своего реноме тайного общества;
в) остальные ±50% веерообразно накручиваются многочисленными посредниками (учитывая изобретение такого метода продвижения товаров, как многоуровневый маркетинг);
г) если даже международные меры по контролю над наркотиками практически не влияют на уровень цен на потребительском рынке, то это может говорить о том, что эти “меры” носят лишь декларативный характер;
Забегая вперед, можно сказать, что предлагаемые меры легализации наркотиков и продажи их в аптеках по более низким ценам либеральными экономистами и, как антипод им, репрессивные меры, направлены только лишь на вторые 50%, находящиеся под контролем посредников, различных преступных группировок, банд и т.п. сообществ. Они ни коим образом не затронут ни производителей, ни мафию. Даже если предположить возможность такой легализации, то она может состояться в единственном случае, когда роль мафии возьмет на себя государство. Об этом, кстати, говорит и отечественный либеральный экономист Лев Тимофеев в вышеупомянутой статье “Политэкономия наркобизнеса”: “Наркоманию можно обуздать, только если государство само станет наркодельцом”.
__________________________
1. Джон А. Соломзес, Вэлд Чеурсон, Г. Соколовский. Наркотики и общество. М., ООО Иллойн, 1998. С.119.
2. Джон Колеман. Комитет 300. М., Витязь, 2003. С.141.
3. Маркс К., Англо-китайский конфликт, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 12; его же. Английские жестокости в Китае, там же; его же. Англо-китайский договор, там же; его же, Новая китайская война, там же, т. 13; его же. Торговля с Китаем, там же; Энгельс Ф., Новая экспедиция англичан в Китай, там же, т. 12; The second China war 1856—1860, L., 1954.
4. Джон А. Соломзес, Вэлд Чеурсон, Г. Соколовский. Наркотики и общество. М., ООО Иллойн, 1998. С.9-10.
5. Джон Колеман. Комитет 300. М., Витязь, 2003. С.151.
6. Nadelmann E.A. Drug Prohibition in the United States: Costs, Consequences and Alternatives // Science. 1989. September. P. 939-947
|
Copyright © Владимир Лукьянов 2000-2004, All rights reserved.
|