Поговорим о причинах
(продолжение)
И дело здесь не конкретно в той или иной созданной структуре с какими-то конкретными руководителями. Все дело в подходах к решению той или иной проблемы. Отсутствие продуманных подходов, отсутствие четко выверенного плана действий всех структур, затронутых проблемой наркотизации общества, приводит к таким мизерным результатам. В существующую “борьбу” вкладываются реальные деньги, а на практике получается, что эта “борьба” носит виртуальный характер.
Если же рассмотреть совокупность всех составляющих наркотизацию общества, т.е. те самые политические, биологические, социальные, психологические, культурные, духовные, исторические и др., то окажется, что криминальные и медицинские проблемы представляют надводную, небольшую видимую часть этого айсберга, вокруг которой и сосредоточено обсуждение этой проблемы, немного касаясь, но, не затрагивая остальные составляющие наркотизации, поскольку источники причин незаконного распространения наркотиков, как элемента обострения криминогенной обстановки в целом, остаются схожими вот уже не одно столетие. Суть этого явления выразил достаточно ясно проф. М. В. Духовский еще в 1872 году: “...Дурное политическое устройство страны, дурное экономическое состояние общества, дурное воспитание, дурное состояние общественной нравственности и целая масса других условий” (Духовский М. В. Задача науки уголовного права. Ярославль, 1872. С. 11).
В связи с тем, что наркотизация населения затрагивает все общественное устройство, не прошла мимо этого явления и социология. Наиболее характерной и типичной для большинства социологических работ в этой области является статья П. Мейлахса “Четвертая мировая война или очередная моральная паника”, в которой, ссылаясь на одного из основателей чикагской школы социологии Уильяма Исаака Томаса и на основании его теоремы, суть которой заключается в том, что “если люди определяют ситуацию как реальную, она реальна своими последствиями”, он делает вывод, что в результате противоборства силовых структур c “милитаризацией” проблемы наркотизма с одной стороны и медицинскими работниками с их “медикализацией” проблемы с другой стороны, происходит борьба за государственные экономические дивиденды. Каждая сторона преувеличивает реальные размеры опасности наркотизма, что приводит к возникновению связанной с ним угрозы, а именно, - возникновению моральной паники. Моральная паника общества в свою очередь запускает механизм “демонизации не только наркозависимых, но и тех, кто придерживается либеральных и расходящихся с официальной пропагандой взглядов по этому вопросу”. Советский Энциклопедический Словарь определяет социологию, как науку об обществе “как целостной системе и об отдельных социальных институтах, процессах, общественных группах”. Из этого определения ясно, что исследование конкретной деятельности отдельных институтов, процессов и общественных групп должно соотноситься ко всему обществу как к целостной системе, а не как существующие сами по себе в отрыве от этой целостной системы. К сожалению, в этой и других подобных работах такого соотношения исследуемых процессов с обществом в целом – нет. Зато налицо их явная ангажированность, которая проявляется в изначально ложных предпосылках рассматриваемого вопроса, постоянных подменах понятий, статистического обоснования и соответствующих ложной предпосылке выводах, а именно: явление возникновения моральной паники и дестабилизации общества обязано своим появлением “символической битве” силовых структур и “медицинских работников” (каково сравнение, а? – прим. В.Л.) и приводит к “демонизации наркозависимых” и либерально настроенных граждан. Понятие “моральная паника общества” в различных интерпретациях имеет свое хождение как понятие дестабилизирующих общество факторах. О действительных причинах ее возникновения будет сказано далее. Здесь же хочется объяснить ложность доказательной базы на основании вышеупомянутой теоремы У.И. Томаса. В контексте статьи эту теорему следует понимать так, что не сложившаяся ситуация последнего десятилетия с распространением наркомании и сопутствующим ей различным заболеваниям и криминализацией обстановки привели к возникновению моральной паники в обществе. К ней привела “символическая битва” силовых структур и медиков за “выбивание” государственных средств для увеличения личного благосостояния. В результате этой “битвы” возникла паника и волна наркомании захлестнула страну. То есть, миф о нарастании наркотизации материализовался в наркоманию и “демонизацию наркозависимых” и либерально настроенных граждан, тогда как, по мнению автора этой статьи, имеет место “преувеличение реальных размеров опасности наркотизма и угроз с ним связанных”.
Казалось бы, нет ничего проще, как вспомнить недавнюю историю своей страны и поинтересоваться статистикой тех лет. Но дело в том, что таких целей статья не преследовала, потому что стоит только привести статистические данные и на свет проявляется ее явная ангажированность с попытками “притянуть за уши” собственные домыслы автора в виде так называемых доказательств. В действительности же ситуация складывалась иным образом. “Мощные органы госбезопасности закрывали границы нашего Отечества от поставок наркотиков, не давая активно “насыщать” ими Россию. Существовал, конечно, внутренний рынок наркотиков, наполняемый среднеазиатскими республиками, где опийный мак и конопля издревле в избытке произрастают в диком виде. Но все-таки организованного массового производства наркотиков в современных масштабах еще не было. Достаточно жесткая обособленность от западных стран и наличие эффективной системы внутреннего контроля за оборотом наркотических средств и психотропных препаратов медицинского назначения препятствовали широкому распространению наркомании в нашей стране” (Наркомания. Методические рекомендации по преодолению наркозависимости. Под ред. А.Н. Гаранского. СПб, 2002). Ситуация стала меняться в 60-е годы ХХ века с наступлением политической “оттепели”. “Железный занавес” приоткрылся. В 1957 году в Москве прошел VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Именно в это время был зафиксирован первый случай массового (по тем временам) употребления наркотиков, в котором приняло участие несколько десятков человек. Этот эпизод “замяли” и о наркотиках не упоминали. Такой единичный момент не показался властям тревожным. На начало 1965 года в системе советского здравоохранения было зарегистрировано около 10 тысяч больных наркоманией. В 1980 году – 15,8 тысяч. Рост показателя заболеваемости составлял 320 человек в год. “Для страны с 250 миллионным населением такой показатель считался “мизерным”” (Б.Ф. Калачев, Моднов И.С. и др. Контрабанда наркотиков в России. Под ред. Проф. Пономарева//М.: ВНИИ МВД России, УЭК ФСБ России,1996). Несмотря на предупреждения ВОЗ, основанные на анализе состояний с распространением наркомании в различных странах, что фактически регистрируется только один из 30-50 наркоманов и, учитывая это, необходимо делать соответствующую корректировку показателей распространенности заболевания, официальные органы не обращали на это внимание. Как указывает А.Н. Гаранский, проблема, и очень серьезная, стала объективной реальностью, но ее упорно замалчивали. “Неуклонный рост числа советских людей, попавшихся в сети наркомании, появление в СССР разветвленного наркобизнеса, расширение географии действия наркодельцов – все это происходило в условиях тщательного сокрытия этих фактов. Даже в 70-е годы, когда тревогу забили наши соседи по “социалистическому лагерю”, т.е. страны Восточной Европы, в Советском Союзе все средства массовой информации говорили о наркомании, как о явлении, присущем лишь Западу. Это притупляло бдительность официальных органов – правоохранительных, медицинских, научных, органов образования, общественных организаций, родителей – фактически дезориентировало их”.
Научные исследования распространения наркомании проводились лишь энтузиастами, либо не проводились вообще. Я.И. Гилинский отмечает, что в 20-е годы ряд советских ученых положили начало широкомасштабным исследованиям проблемы наркомании. Так в 1926 году было обследовано 400 кокаинистов, опрошено 102 московских беспризорника. Эти материалы, в совокупности с анализом условий труда и быта раскрывали связь наркотизации населения с состоянием социально-бытовой сферы новой России, связь наркотизма и преступности. Но на результаты этих исследований никто не реагировал. А дальше, как пишет Я.И. Гилинский, в стране наступила эпоха “успешной ликвидации” наркотизма как социального явления, следовательно, стали ненужными и исследования этой проблемы (Гилинский Я.И. Социология девиантного поведения и социального контроля. В кн.”Социология в России” под ред. В.А. Ярова Изд. II// ИС РАН, 1998).
А.Н. Гаранский также отмечает, что “стратегия и тактика борьбы с наркотизмом на государственном уровне практически не разрабатывалась, каких-либо действенных мер в этом плане не предпринималось. Скажем прямо, в СССР власти “просмотрели” новую волну увлечения наркотиками, которая в 80-е годы уже захлестнула молодежь Европы и, переполнив чашу, устремилась в Россию”. Говорить, что власти совсем ничего не предпринимали, конечно же, было бы неверно. Попытки противостоять распространению наркомании были предприняты в середине 80-х годов. Документ (Постановление ЦК КПСС в январе 1986 г.), в котором излагались меры борьбы с наркоманией, носил открытый характер. Средства массовых информаций сыграли значительную роль в пропаганде решений январского Пленума ЦК КПСС посредством профессионального и грамотного освещения этого антинаркотически направленного документа. Результатом явилось снижение роста темпов распространения наркотиков, начиная с 1987 года. За пять лет (1988 – 1992) число поставленных на учет в наркодиспансерах с диагнозом “наркотическая зависимость” увеличилось всего лишь в 1,3 раза, в то время как такой же и даже больший прирост происходил до 1987 года ежегодно (Драган Н.Г., Калачев Б.Ф. Наркомания и наркобизнес. Выявление и пресечение незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ. Под ред. Проф. П.Г. Пономарева//М.: Новый Юрист, 1998. с.166).
Copyright © Владимир Лукьянов 2000-2004, All rights reserved.
|