О МЕТАДОНЕ: КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ И КОМУ ЭТО НУЖНО
(продолжение)
Миф первый: «Метадон может привести к полному излечению наркомана» – так говорили на начальных этапах развития метадоновой программы. Сейчас об этом предпочитают молчать.
Принимавшие метадон, знают, что «переломаться» от героина гораздо проще, чем от метадона. Героиновая ломка длится несколько дней, а метадоновая - несколько недель. При этом наркоман испытывает такие нечеловеческие страдания, что самостоятельно сойти с метадона просто не может. Однажды Джон Леннон в отчаянии сказал своему доктору: «Мы отошли от героиновой ломки за три дня, а теперь уже пять месяцев не можем избавиться от метадона!».Наркоманы, которые принимают метадон, принимают его годами, многие – всю оставшуюся жизнь! Лишь у единиц хватает сил и здоровья перестать его принимать.
Д. Бернье, директор центра лечения и реабилитации наркоманов г. Нанта во Франции, в котором используется замена героина на метадон, заявил, что «определить эффективность программы, несмотря на почти 5-летнюю работу, не представляется возможным». Однако он все же привел цифры, из которых видно, что подавляющее большинство, около 90% наркоманов, не смогли перестать принимать метадон, став самыми настоящими метадоновыми наркоманами.
Миф второй: «Метадон приводит к снижению преступности и наносит удар по наркомафии».
Кажется, что так и должно быть – раз наркоман получает свою дозу метадона из рук врача, то он не будет совершать преступления. Однако...
Наркоман, принимающий метадон, не имеет тех эйфорических ощущений, как при приеме героина, и ищет возможность получить их с помощью других средств. В результате наряду с ростом потребления метадона растет потребление алкоголя, кокаина и других веществ. Кроме того, зачастую тот, кто проходит лечение метадоном, с удовольствием принимает и героин, получая при этом свой причудливый эффект наслаждения. Поэтому поиск средств на другие наркотики продолжается. Никакого снижения преступности не происходит.
Наивно предполагать, что в результате введения метадоновой программы будет нанесен удар по наркомафии. Наоборот, она получила еще один источник невиданного обогащения. Как только метадон стал использоваться, он сразу же появился на рынке нелегальных наркотиков. Скажем, в Копенгагене 47% наркоманов принимают нелегальный метадон. В развернувшейся информационной войне в уральской прессе по поводу метадоновой терапии в одном из интервью в статье «Лечить по-русски» Аркадиуш Майшик, постоянный представитель Программы ООН по ВИЧ/СПИДу в России, сохраняя лукавое спокойствие, подтвердил: «Вот вопрос какой: умереть от героина или умереть от метадона – есть разница? Страшно то, что я говорю, но это на самом деле не вопрос. А то, что будет утечка наркотика, – это понятно. Во всех странах так. И надо к этому быть готовым».
В этой же статье Андрей Санников, журналист, автор цикла «Наркотеррор» в программе «Земля Санникова» на 10-м канале (Екатеринбург), говорит: «Наркоманы, хоть раз вколовшие себе метадон, мгновенно перейдут на его употребление. Он сейчас стоит в Екатеринбурге дороже, чем героин: от 170 до 300 долларов за грамм. Зависимый пойдет, купит и будет «догоняться» через вену. Метадон очень дешев в производстве – 2,5 рубля грамм... Его не надо выращивать. Производство метадона не сложнее производства уксусной кислоты. Или соды. Или цемента. Тысячами тонн. При массовом производстве его стоимость меньше копейки. Наша медицина станет наркоторговцем».
Его поддерживает Андрей Кабанов, вице-президент общественного благотворительного фонда «Город без наркотиков» (Екатеринбург): «Сейчас в Екатеринбурге происходит резкое снижение цен на метадон. Это говорит о том, что в городе появились первые подпольные лаборатории. Формула метадона свободно гуляет в Интернете...».
В Москве не так давно его можно было купить, заплатив 120-150 долл. за один грамм.
Миф третий: «Метадон помогает снизить распространение СПИДа».
Метадон выпускается в виде сиропа и таблеток, и это, казалось бы, должно исключить возможность заражения ВИЧ через шприц. Однако...
Около 80-90%% метадоновых пациентов в течение года возвращаются к нелегальным наркотикам. Большая часть тех, кто все же остался в медицинских центрах, продолжают принимать героин, кокаин или алкоголь. В результате вероятность заражения через шприц остается. Кроме того, под действием алкоголя и кокаина резко растет вероятность опасных сексуальных контактов среди метадоновых наркоманов.
Адепты метадона апеллируют к широкому и триумфальному шествию заместительных программ на Западе. А. Надеждин, руководитель отделения детской и подростковой наркологии НИИ Наркологии Минздрава РФ в интервью газете «Время МН» заверил, что это еще одна неправда: «За рубежом от метадона постепенно отказываются – неэффективен. Не удается ему остановить эпидемию СПИДа. К примеру, в США метадоновые программы существуют много лет, а прирост ВИЧ все это время продолжается».
Наивна убежденность и в том, что наркоманы употребляют метадон только энтерально, потому что выдаваемые в таблетках синтетические наркотики очень часто толкут, разбавляют водой и вводят шприцем, который по привычке идет по кругу. Это очень оригинальный способ снижения распространения ВИЧ-инфекции и гепатитов.
Миф четвертый: «Метадон не так токсичен и вреден, как героин».
Звучит обнадеживающе, но мало кто знает, что в США от передозировки метадона погибло больше людей, чем от передозировки героина! Метадон зачастую приводит к остановке дыхания наркомана.
«Самый вредный миф – о безвредности заместительной терапии особенно метадона, – заявляет А. Надеждин, – он дает массу осложнений. Только в начале обширного списка побочных эффектов – невропатии, специфические изменения центральной нервной системы, приводящие к снижению интеллекта. Метадон злокачественнее героина, у него интоксикация более длительная.
Пилюля, по определению, не может быть вкуснее конфеты. Но у метадона опьяняющий эффект куда более приятный, чем у героина. Медики часто сталкиваются с пациентами, которые начитались газет и с помощью метадона пытаются купировать героиновую ломку. А, познав прелести препарата, начинают потреблять его как основной наркотик. Вскоре экспериментаторы узнают малоприятный факт: отменить метадон существенно труднее, чем героин».
Кроме того, с каждой новой дозой метадона организм наркомана наполняется токсинами. Кожа становится воскового или желтоватого цвета, а поскольку метадон полностью лишает организм кальция, развивается так называемый остеопороз, при котором человек испытывает ломящие боли в костях, они становятся хрупкими и легко ломаются. Кроме того, 60% тех, кто принимает метадон, становятся неспособными к сексу. У 75% женщин нарушаются или полностью прекращаются менструальные циклы. И это далеко не все осложнения и побочные эффекты метадона. Есть еще, как оказывается, единственные и основные побочные эффекты, судя по «правдивому» комментарию от координатора программ по ВИЧ/СПИД в России «Врачей без границ» Урбана Вебера, данному Елене Костюк (статья «Искушение метадоном» Интернет против наркотиков): «...Вебер еще долго рассказывал, что метадоновые программы в Европе расширяются, а не сворачиваются, что метадон досконально исследован, и у него всего два минуса – запоры и снижение сексуальной активности».
Опасность еще и в том, что у метадона замедленное действие и наркоман не может реально оценить, какая именно доза ему нужна, чтобы «догнаться» и не умереть. Это привело к тому, что за рубежом метадоновые программы очень жестко регламентированы.
Миф пятый: «Метадон не вызывает сильной зависимости».
Смотри миф первый.
Миф шестой: «Программы заместительной терапии помогают Вич-инфицированным наркоманам социализироваться».
О какой социализации можно говорить, если на программах заместительной терапии от силы остается 10-20%% пациентов, в основном тех, кто обладает высоким уровнем организации и определенным ресурсом личности. Удерживаются на метадоновой программе достаточно благоприятные больные, они неплохо лечатся и в существующих реабилитационных системах. Поэтому на самом деле все ВИЧ-инфицированные пациенты, страдающие наркоманией, тут ни при чем, а количество наркоманов тяжелобольных СПИДом настолько ничтожно по сравнению с общим количеством всех наркоманов, в том числе и вирусоносителей, что истерически раздувать эту проблему до гигантских размеров мне представляется некоторым безумием. Тем более что сейчас в Великобритании и некоторых других странах рассматривается возможность замены метадоновых программ на поддерживающую терапию с назначением пролонгированных морфинов. К этому можно добавить, что альтернативой метадону в качестве средства заместительной терапии в перспективе может послужить также и комбинация препаратов бупренорфина (синтетического опиатоподобного обезболивающего средства) и налтрексона (блокатора опиатных рецепторов, препятствующего развитию эйфории после инъекции героина или других опиатов), также известного под названиями антаксон или ReVia.
Сторонники заместительной терапии говорят о любых проблемах, только не о самом человеке, страдающем наркоманией. Возьмем исключительный случай, когда человек все же переборол себя и не принимает нелегальные наркотики и алкоголь, ежедневно пьет свою дозу метадона и старается устроиться в жизни, что его ожидает?
Его вряд ли возьмут на высокооплачиваемую работу, на работу, связанную с ответственностью, с финансами и т.п., его здоровье будет постоянно подтачиваться метадоном, он часто будет болеть, он не сможет иметь детей, он будет намертво привязан к своему реабилитационному центру или аптеке и никуда не сможет уехать, он должен будет несколько раз в неделю сдавать анализы мочи на содержание в ней других наркотиков и алкоголя. Если обнаружат нежелательные вещества – сразу исключат из программы.
Это что, хорошая и адекватная помощь человеку, его социальная реабилитация?
Конечно же, нет! Фактически государство получает контроль над наркоманом, пересадив его с одного наркотика на другой.
Профессор Э. А. Бабаян, ведущий специалист в области наркомании России, говорил: «... это возвращение к «наркотическому пайку», это практически останавливает поиск эффективных методов лечения, которые намного труднее проводить в жизнь, чем раздавать наркотики, жертвуя жизнью и здоровьем наркомана».
Вот слова авторов идеи метадоновой поддержки – английских врачей Доула и Нисвандер, написанные ими после 10-летнего опыта применения метадона: «Возможно, что ограничениям медикаментозного лечения сложных медико-социальных заболеваний не было уделено достаточного внимания. Никакое медикаментозное средство не может реабилитировать человека. Поддержка метадоном – возможно, первый шаг к социальной реабилитации путем стабилизации фармакологического состояния наркоманов, живущих, подобно преступникам, на задворках общества. Однако, для успешного возвращения отверженных наркоманов к продуктивному образу жизни, программа лечения должна давать возможность пациентам почувствовать собственное достоинство и надежду на обретение ответственности» (Dole & Nyswander, 1976).
Обладая здравым смыслом, нетрудно подметить, что метадоновое лечение разрушительно, прежде всего, для самого наркомана и совершенно не решает никаких проблем. Это доказано врачами и многолетним опытом других стран, тогда почему об этом говорится в России, где пытаются внедрить метадон? Кому это выгодно?
Почему эту программу пытаются внедрить в России?
Елена Костюк («Время-MН») пишет: «Сейчас начался прямо-таки крестовый поход за метадон в России. Как гласит древняя мудрость, ищи, кому это выгодно. Вот версия А. В. Надеждина:
«Все просто. Препарат постепенно теряет популярность, но на его производство задействованы колоссальные мощности. Чтобы избежать убытков от потери рынка, ряд фармацевтических компаний активно лоббирует метадон в Восточной Европе. Важно то, что их лоббистская деятельность, ущемляющая национальные интересы страны, находит отклик у некоторых чиновников, представителей законодательного корпуса. Подтверждает мои слова тот факт, что концепция замещающей терапии не предполагает загрузить отечественную фармпромышленность – только завоз синтетических наркотиков из-за рубежа».
Продвижение метадона, возможно, связано еще и с тем, что владельцем патента на производство этого наркотика является богатая и известная медицинская компания «Еly Lilly & Co». Любое производство метадона возможно только с уплатой процента этой компании.
Комментарии, как говорится, излишни.
И далее: «Солидарна с этой позицией и Гражданская комиссия по правам человека. «Так как целые страны стали отказываться от метадона, его просто некуда девать, склады переполнены. Поэтому вены российских наркоманов очень кстати. Потенциальный объем отечественного рынка, по самым скромным подсчетам, – 3,5 млн. наркоманов, в значительной части – героиновых», – констатировал представитель комиссии Александр Иванов.
Через кого действуют стоящие на грани разорения западные фармацевтические концерны? Александр Иванов обвинил в проталкивании метадона в Россию две общественные организации – Фонд Сороса и «Врачей без границ».
Удалось получить комментарий от координатора программ по ВИЧ/СПИД в России «Врачей без границ» Урбана Вебера:
– У нашей организации в России не существует в настоящее время никаких программ по метадону. И никакого давления, никакого сговора с фармфирмами о проталкивании через нас метадона в Россию тоже нет. Мы просто поддерживаем идею необходимости метадоновой программы в России. Она сможет снизить число ВИЧ-инфицированных среди потребителей наркотиков.
Насколько я знаю, – продолжает Вебер, – российское представительство объединенных программ ООН по ВИЧ/СПИД последние два года на общероссийских форумах подчеркивало, что пора включить метадон в стратегический план борьбы. Чтобы ваши специалисты познакомились с метадоновой программой в Польше, «Открытое общество» выделило грант для восьми официальных представителей органов здравоохранения.
Представительство объединенных программ ООН планирует в Нижнем Новгороде провести форум, на котором будет обсуждаться официальное применение метадона в России. Нас тоже приглашают. Мы издали книгу об этом препарате на Украине, и нас просят распространять ее во время работы форума.
Дальше – больше. С помощью Урбана Вебера удалось узнать, почему первыми открыто и напористо стали выступать за метадоновую программу Свердловская область и Татарстан. – Просто в этих регионах медики очень продвинуты по сравнению с остальными российскими коллегами. В Свердловской области активно работает правительство Великобритании. Самым главным областным чиновникам оно организовало поездку в Англию для знакомства с метадоновыми программами. Познакомились – отношение стало положительным. В Татарстане работают наши участники тренинга. Они тоже хорошо понимают, что такое метадоновая программа, поэтому ее поддерживают.
Из этих слов господина Вебера можно сделать однозначный вывод, что на тренингах, проводимых «Врачами без границ», метадоновая терапия все-таки пропагандируется» (Е. К. «Искушение метадоном»).
Можно также добавить, что эта программа не только пропагандируется. В. Жумагалиев, координатор программы «Здоровье населения России» фонда Сороса сказал: «... фонд работает совместно с Минздравом и «Врачами без границ» и готовит почву для введения метадоновой программы в России». Вот так. Ни больше, ни меньше.
Представитель комиссии Александр Иванов также говорил, что правительство Татарстана уже давно работает с Францией по этой программе.
Недавно заместитель главного санитарного врача Екатеринбурга В. Романенко предложил легализовать метадон в Свердловской области. Губернатор Свердловской области Э. Россель также поддерживает эту программу.
Учитывая сказанное выше и сопоставив с выдержкой из материалов к заседанию ПКПН (апрель-июнь 2001 г.): «Практика показала, что в тех субъектах Российской Федерации, где хорошо организована физкультурно-спортивная профилактическая работа, в том числе по месту жительства, уровень наркотизации среди подростков в 3-5 раз ниже. В этой связи следует отметить Башкортостан, Татарстан, Чувашию, Карелию, Самарскую, Смоленскую, Нижегородскую, Калужскую и другие области», где, соответственно, ниже и уровень заболеваемости ВИЧ/СПИДом, приходишь к мысли, что благодаря «продвинутости» региональных медиков и областных чиновников, совершающих «ознакомительные» вояжи, ситуация после введения метадоновой программы или программы «снижения вреда» может кардинально измениться. Так, как это произошло в Петербурге. Вот, что сказал Островский Д.М. на открытых парламентских слушаниях Комитета по безопасности в октябре 2001 года: «На основе результатов проведения уличных программ нашего центра, а статистическая база у нас порядка 8 тысяч человек, можно сделать вывод, что в возрастной группе от 15 до 19 лет в Петербурге с момента начала героиновой эпидемии число потребителей выросло втрое».
Далее он же сказал: «Весь смысл моего доклада заключается во фразе, которую я хотел сделать эпиграфом к нему. Святой Марк-подвижник сказал: «Вводимый в начала зла, не скажи: оно не победит меня. Насколько ты в него введен, настолько ты и побежден». Информационный акцент фразы, несомненно, заключается в слове «вводимый». Мы можем говорить о наркопотребителе именно как о человеке «вводимом». Если воспользоваться этой логикой, то очень просто будет поставить многие вещи по своим местам. Мы тогда сразу перестанем предлагать какие-то формы взаимодействий, или, напротив, увидим новые возможности для координации усилий».
К сожалению, эти слова Святого Марка-подвижника можно применить и к нашему обществу, которое ввергается в пучину следующего витка наркобезумия.
То есть напрашивается закономерный вывод, что после начала действия различных программ по «снижению вреда» количество потребителей наркотиков не только увеличивается, но и молодеет. По аналогии можно предположить, что после принятия даже на региональном уровне метадоновой поддержки, количество наркоманов в этих регионах резко возрастет.
Тенденция такова, что в России метадон стремится занять место в списке медикаментов, а не запрещенных наркотиков. И многие уверены, что примерно к 2004 году он будет легализован. Тогда этот наркотик, который уже отнял тысячи жизней и принес горе во многие семьи по всему миру, будет использоваться повсеместно, и, несмотря на то, что после полувековых опытов медицинское применение метадона и сейчас остается под большим вопросом, в многочисленных высказываниях представителей различных фондов, общественных организаций типа «Врачей без границ» постоянно звучит: «Несмотря на то, что результаты ниже ожидаемых, необходимо продолжение этой программы».
Для чего?
Один из наиболее вероятных ответов на этот вопрос можно найти в статье Лаврушина В. И. «Нарковойна против современной России», цитирую: «Созвучна современному положению страны Директива Совета Национальной Безопасности США № 20/1 от 18 августа 1948 года, которая гласит: „Сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля“».
В процессе реформирования использовались все средства воздействия на людей – радио, телевидение, секретные службы, конгрессы, культурный обмен, подкуп, реклама, диссидентство и пр.. Ретроспекция слов А. Даллеса носит пророческий характер: «...Мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание русских людей. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. ...Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.
Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность... Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять только самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма... Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ... культивировать....
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, растлевать, развращать ее. Мы сделаем из них молодых циников, пошляков, космополитов». Не анализируя валидность этой цитаты, констатируем, что именно так и формируется массовое сознание постреформенной России.
В качестве средства формирования используется мощная систематическая и последовательная пропаганда, переключавшая внимание людей с социальных проблем на эгоистичные – секс и интимную сферу, на преступность, извращенные формы удовольствия».
В подтверждение этого, Н. Е. Маркова, руководитель научно-практического центра Института социально-экономических проблем народонаселения Российской Академии наук, озвучила один из механизмов этих Директив АНБ США от 1948 г. на прошедших открытых парламентских слушаниях Комитета по безопасности в октябре 2001 года:
«Пару лет назад нами были сделаны исследования, направленные на выяснение информации, поступающей в демографический сектор от 12 до 25 лет. Как известно, этот возраст наиболее подвержен наркомании. Вот что нам удалось выяснить. Вся информация, поступающая в этот сектор из печатных органов, радио, телевидения практически одинакова и содержит 6 тем. После дополнительного исследования оказалось, что именно эти темы являются тем информационным воздействием, которые формируют поведение потребителя наркотиков. Таким образом, именно средства массовой информации направляют поведение наших детей, делают из них наркоманов. Сегодня об этом уже говорили и Владимир Вольфович Жириновский, и Вера Александровна Лекарева, да и все остальные, присутствующие сегодня в зале, наверное, замечали нечто подобное. По телевидению идут какие-то странные фильмы о наркомании, в газетах появляются удивительные статьи, звучат поразительные песни, посвященные наркомании и наркотическим ощущениям. Вам, может быть, кажется, что это – случайность. На самом деле это не случайность. Это не отражение действительности, а ее формирование. Искусство формирует ту ситуацию, которая существует у нас на сегодняшний день. Мы попытались выяснить, откуда взялись эти пресловутые 6 тем. Оказалось, что, конечно, эти темы не родились у нас в стране, а имеют очень давнее происхождение. Начиная с 50-х годов ХХ века этот так называемый «драгмаркетинг» начал свое победное шествие по Западной Европе из Англии и Соединенных Штатов. Это началось с субкультурных групп, таких, как хиппи, панки, металлисты. Раньше считалось, что они как бы самозарождаются. Как нам удалось выяснить, на самом деле они создаются искусственно, во-первых, с целью «выпустить пар» из общества, поскольку молодежь является самой «революционной» его частью. Во-вторых, молодежь таким образом собирают в субкультурные гетто и при помощи моделирования поведения склоняют их к употреблению наркотиков».
Заключение
В западных странах все общественные, профилактические и в том числе медицинские проекты проходят экспертную оценку. Проекты, не доказавшие своей эффективности, закрываются. К сожалению, в нашей стране такие оценки не проводятся, ввиду отсутствия института экспертизы при каждом министерстве. Хотя и без них понятно, что об успешности и эффективности заместительной терапии говорить не приходится. Хотелось бы, наконец, услышать конкретную и вполне определенную позицию самого Министерства здравоохранения, а не отдельных его представителей. Или же подождем, пока сам господин Президент не скажет медикам, что это плохо?
Copyright © Владимир Лукьянов, 2000-2004